"К НАМ ПОСЕЛИЛИ ДВЕ СЕМЬИ ИЗ ЛЕНИНГРАДА И КАМЫШИНА". ВОЙНА — В ВОСПОМИНАНИЯХ САРАТОВЦЕВ

Предлагаем вашему вниманию отрывок из второй части проекта «Война коснулась и нашей семьи». Книга вышла в конце апреля, в ее основе — ранее не опубликованные и новые письма жителей области в адрес одноименной радиопрограммы и ее ведущей Лилии Липатовой.

В течение мая мы будем делиться с подписчиками отрывками из книги.

Письмо Семеновой (Худзик) Августы Брониславовны ( город Саратов):

"Я хорошо помню день, когда мы узнали, что началась война с Германией. Это было воскресенье — 22 июня 1941 года… В нашем большом дворе (он был общий для 4-этажного и 5-этажного домов на Советской улице), как всегда в каникулы и тем более в воскресенье, шумно и весело играли дети разных возрастов. Игры тогда были азартные, подвижные — лапта, казаки-разбойники.

Вдруг в 12 часов на втором этаже в нашем доме женщина строгим голосом крикнула нам в открытое окно:

"Ребята! Кончайте шуметь, идите домой и слушайте вместе с родителями радио: началась война».

Мы замерли. Это слово «война» скрывало страшную угрозу, хотя смысл его мы по-настоящему поняли позже. Придя домой, я застала маму очень расстроенную, со слезами на глазах. Около нее стояла испуганная младшая сестренка (ей было 5 лет, а мне 10 исполнилось в августе). Мама сказала нам тихим голосом, что война — это страшно, это голод, холод, убийства и смерть многих людей и на фронте, и в тылу. Все это она пережила подростком в Царицыне, где она жила с родителями в годы 1-й Мировой и Гражданской войн. В 1919 году от сыпного тифа погибли бабушка ее и родители. Мама с ее младшей сестрой тоже переболели тифом и еле остались живы. В 16 лет, не окончив гимназии, мама начала работать (счетоводом, в лесхозе на окраине города). С большим трудом ей удалось, работая, окончить школу, переехать в Саратов и поступить в медицинский институт. К началу войны мама была очень хорошим детским врачом. Жилось нашей семье нелегко: отца арестовали в 1937 году, а в январе 1938 года маме сообщили, что он осужден по 58-й статье (политической) и сослан на 10 лет без права переписки. Мама верила, что отец ни в чем не виноват и обязательно вернется. Ей было 34 года, а на руках — четверо детей (младшей — 1 год, старшему сыну — 11 лет). Маме пришлось много работать (на 2-х работах, без выходных), часто дежурила сутками. Она хорошо понимала, что в войну жить будет намного тяжелее…

И действительно, война мгновенно дала себя почувствовать: из магазинов стремительно исчезли продукты, большие очереди за керосином, нет мыла, спичек, накатывается тревожное голодное существование. В августе вводятся карточки на хлеб, позднее — еще на некоторые самые необходимые продукты. Нормы очень маленькие, и чувство голода было непреходящее. Особенно тяжело было братьям (старшему — 15 лет, второму — 13, и они сильно росли). Младшая сестренка ходила в детский сад, и там их немного кормили. Если садик не работал (карантин или что-то другое), я брала ее с собой в школу. В начальных классах (с 1-го по 4-й) у нас была добрая старенькая учительница — Каменская Клавдия Федоровна. Она усаживала сестру на свободное место в классе, давала бумагу, карандаши, чтобы ей было чем заняться до конца наших уроков.

В 1942 году в Саратов приезжают эвакуированные из Ленинграда, Сталинграда, Камышина и других городов. Горсовет проводит учет свободных комнат в квартирах, и к нам подселяют две семьи: из Ленинграда (родители и двое детей) и из Камышина (муж с женой и сын — на фронте). Все живем дружно и помогаем друг другу. В Саратовский университет приезжает университет из Ленинграда, и руководство тепло принимает студентов и преподавателей.

Все живем верой в Победу, жадно ловим сводки с фронта (на радио, в газетах).

Летом 1942 года маме дают участок под огород, и братья там работают, чтобы обеспечить нас зимой картошкой. Меня с сестрой маме удается отправить в пионерский лагерь. В лагере тоже голодно: щи из крапивы, пудинг из люцерны (с ложкой подливки). У меня развивается дистрофия, и осенью мама кладет меня в больницу. Немного окрепнув, догоняю в школе моих одноклассников и опять учусь отлично.

Учителя в школе переносили героически все трудности жизни и были для нас примером. В конце 1942 года нас принимают в пионеры (мы учились уже в другой школе, где есть небольшой зал: там проходили пионерские сборы). Зимой навещаем раненых в госпиталях и выступаем с концертами. Одна из одноклассниц хорошо пела, другие — читали стихи (Неля Сиденко — «Демона» Лермонтова, я — стихи Исаковского). Раненые встречали нас радостно, вспоминали свои семьи, просили написать домой письма.

Несмотря на тревожные сводки с фронта, слезы от похоронок, хроническое недоедание, мы всегда верили, что победим и всем станет жить легче.

В газетах читали о подвигах Зои Космодемьянской, Лизы Чайкиной, выпускали стенгазеты с рассказами о них, стихами.

Осенью 1943 года мы вернулись в свою школу (3-ю женскую, т.к. ввели раздельное обучение). В 1944 году по радио стали чаще сообщать о наступлении наших войск, освобождении городов. Особенно радовало нас взятие Киева: утвердилась вера, что война скоро закончится.

Весной 1945 года все жили ожиданием Победы, и когда 9 мая ночью было передано сообщение об этом, весь город рано утром высыпал на улицы. Люди обнимались, целовались, плакали и смеялись. Мы побежали в школу и все вместе носились по городу, что-то пели, что-то кричали. Были всеобщие ликование и радость.

В июне я закончила отлично 6-й класс, а в 1949 году — школу с золотой медалью. Война закалила нас: мы рано повзрослели и в нас сформировалось чувство ответственности за своих близких, друзей, учебу, работу, страну. Это — отличительная особенность нашего поколения — детей войны."

__________________________________________________________

Чтобы приобрести книгу для себя и своих близких, отправьте заявку на нашу электронную почту: saratovrfn@yandex.ru.